Анатолий Радов - Ящер [= Холодная кровь] [СИ]
— А что ты там про гарнизон говорил? — Дара решила перейти на нейтральные вопросы.
— Недалеко от деревеньки. Рубежный гарнизон, человек триста. Пять транспортников бронированных, гранатник в шесть стволов. Один. А вы-то кто? — вдруг запнулся Вик. — Не перебежчица?
— Нет, — Дара повертела головой. — Не надо на «вы», давай на «ты» лучше.
— Ну, вы же такая…
— Какая?
— Опытная… в боевых навыках, в смысле. Извините…
— Ну и что? А возрастом мы почти погодки. Тебе сколько?
— Восемнадцать.
— А мне двадцать.
Дара вдруг задумалась. А правда ли это? Двадцать ей было в тысяча четыреста семьдесят втором, а сейчас? Что, прибавлять полтысячи лет к своему возрасту?
Её аж передёрнуло от этой мысли. Старухой быть не хочу, тут же решила она и повторила с уверенностью.
— Да, двадцать. Так что, давай на «ты».
— Да я ко всем в посёлке на «вы» привык, — Вик потупился. — Меня вообще никто всерьёз не воспринимает.
— И девушки?
Парень махнул здоровой рукой.
— Девушки все с гарнизонными. Куда мне до них.
— Так, значит, ты ещё…
Дара не успела договорить, а парень уже запунцевел, как поспевшая вишня.
— А хочешь, я тебе секрет открою? Я тоже девственница.
— Вы? — Вик удивлённо поднял голову.
— Я, — Дара улыбнулась и кивнула. — Так что не стесняйся и переходи на «ты».
— А почему? — парень посмотрел на Дару с интересом, проигнорировав её последнюю фразу.
— Поклялась, пока не уничтожу того, по чьему приказу убили моих родных, останусь девушкой.
— А кто ваших родных убил? — Вик явно не собирался переходить на более простое и близкое обращение.
— Баро… Ох, — Дара улыбнулась. — Как кто? Хлад разумеется. Вот теперь ищу эту тварь.
— А вы что, запомнили его? Они же все на одну морду.
— Разве можно забыть того, кто убивает близких? Вик, а ты знаешь, как быстрее дойти до хладов? Хотя бы, до ближайшего их расположения.
— Вы что? — парень не на шутку удивился. — Вы одна собираетесь идти?
— Почему одна? Тебя могу в проводники взять, если ты не против, конечно.
Вик снова потупился, но теперь задумавшись. Дара не стала торопить его с ответом. Она отошла метра на три, присела на землю, и принялась разглядывать автомат.
4
За первый час пути Хлох набросал мне контуры той задницы в которую я попал.
Итак, я холоднокровный, разумный ясное дело, представитель вида хорхов. Хорхи наиболее развитые среди своих «собратьев», остальные уровнем ниже. Названия других видов сразу из моего мозга стёрлись, одно помню — очень много там буквы «ха». Впрочем, её вообще много в речи… нашей?
Ну, пока рановато определяться. Может, это боги какие-нибудь напутали и вместо нормального человеческого рая, или ада на крайняк, переместили мою душу хрен знает куда. Хотя, название у этого «хрен знает куда» имеется — Алхош, четвёртая планета в Роховой системе, да вот только от этого не легче.
Рох — звезда, местное светило, судя по цвету, как и наше Солнышко из группы G. Номер, ясное дело, по цвету определить не могу. Но хоть не Голубой гигант, и на том спасибо, а-то, наверное, пришлось бы привыкать к слегка другому спектру, не глазами, конечно, а разумом. Хотя и не уверен насчёт этого.
Триста тысяч лет назад эволюция на этой планете пошла немного не по стандартному сюжету. Заведомо менее приспособленные к среде холоднокровные вдруг полностью вытеснили теплокровных из районов местных субтропиков и стали интенсивно размножаться в пределах узурпированного биома. Потом началась жёсткая межвидовая борьба, в ходе которой вид хорхов оказался наиболее удачным. Изначально, как и наши приматы, хорхи были слабее других видов, и им пришлось компенсировать это. Как? Ну, здесь они не были оригинальны.
Сначала «удрали» от хищников на деревья, в ходе лазанья по которым у них образовалась характерная кисть с «отошедшим» вбок большим пальцем, потом вернулись вниз уже с палками и камнями в «модернизированных» лапах. Хищники, само собой, такого возращения не ожидали, и наверное, очень удивились, когда небольшие стада хорхов стали с лёгкостью отбивать их атаки. Ещё больше они удивились, когда хорхи стали сами нападать, чтобы хищниками полакомиться. Бывшими хищниками. По отношению к хорхам.
Разум и количество новоявленных венцов природы росли, и вскоре началась первая большая миграция. Мигрировали во все стороны, туда, где было чего поесть, но самое большое ошеломление постигло тех, кто шёл к местному северу.
Оказалось, что хорхи не единственный венец природы на этой планете.
Ну, и с тех пор война. Можно сказать — вечная.
Но в этом месте как раз-таки и понятно. Список ресурсов, которые требовались и тем и другим «венцам», оказался идентичным. Возникла естественная и жёсткая конкуренция, которая мирными методами никогда не решается.
Что касается лично меня… или вернее, того тела, в котором я теперь нахожусь, то тут обычная, я бы даже сказал, человеческая история.
Родился в небольшом хроде, что-то типа нашей деревеньки, из кладки, оплодотворённой альфа-самцом. Благодаря последнему факту, мне обеспечивалось определённое место в социальной системе хорхов. Либо «управленец», либо «силовик». Ни о каких врачах, учителях или простых работягах речи и быть не могло.
Я выбрал второе. Мы с Хлохом поступили в военхол, откуда вышли старшими халами и были переведены в дехчасть, дислоцирующуюся на Рубежке.
Рубежка — это прифронтовая полоса, протяжённостью… в параллель. Примерно, как я понял, аналогичную нашей северной шестидесятиградусной.
— Хош, температура начинает падать, чувствуешь? — Хлох остановился. — Нужно искать укрытие.
Я приблизился к нему и сбросил баул.
— Фух. Тяжёлый, гад.
— Осторожней, — Хлох с беспокойством глянул на упакованный термоброн, но тут же поднял голову и стал разглядывать окрестности.
Впереди слева, метрах в трёхстах, виднелась гора, чуть повыше той, с которой нас обстреливали. Внизу склона рос редкий кустарник и одиночные деревья, а ближе к вершине начинался полноценный лес. Ну а с правой стороны всё та же степь.
— Давай к ней, — Хлох указал на возвышенность и схватил баул.
— Ты же ранен, — попытался я остановить его, но он только отмахнулся.
— Да там уже зажило всё. А ты устал. Я же вижу, Хош.
Подойдя к возвышенности, Хлох намётанным глазом отыскал на склоне, почти у кромки леса, что-то наподобие входа в пещеру, к которой мы и поплелись, тяжело дыша и изредка ругаясь. Ругался в основном Хлох, когда неудачно наступал на правую. Видимо всё же, рана не так безболезненна, как он силится показать, и поэтому через каждые полминуты слышалось либо — щер, либо — твою яйцекладку.
